Нам не увидеть райских кущ,
Суровы к нам святые лики.
Зажег в нас душу первый луч
В рассветном крике.

Нет, мы не воспеваем зло,
Но испокон молва нас судит.
Мы знаем, что уже прошло,
И то, что будет.

Что можем людям мы сказать:
Что в нас века не умирают?
Они не могут нас понять
И проклинают.

Горя удушливым огнем,
Сквозь смерть спокойно улыбнемся.
Вы победите — мы уйдем,
Но вновь вернемся.

Мне снится сон, ужасный сон —
Мой приговор произнесен,
И у позорного столба
Меня поставила судьба.
И град камней летит в меня,
Толпа ревет: — «Огня! Огня!»
А я с поникшей головой
Стою над бешеной толпой.

Я не одета и боса,
Расплетена моя коса
И кровь струится из плеча,
Вот-вот сгорю я, как свеча.
За что казните вы меня?
Но все кричат: — «Огня! Огня!»
О, кто придумал клевету,
Что дал мне дьявол красоту?!

А красота — она вредна,
И в нашей жизни не нужна,
Молись, трясись, живи, как вор,
И всех красивых — на костер!

Ведь красота нас вдаль зовет,
И будоражит и поет.
С ней хлеб — не хлеб,
И мед — не мед,
Он что-то дегтем отдает.
И словно где-то, как весна,
Цветет счастливая страна,
И словно дышется легко,
Но не уехать далеко!

Тогда зачем мечты беречь?
Не лучше ль просто ведьму сжечь,
Чтоб не болела голова,
И все нам просто трын-трава.

Ну что стоите, дурачье?
Бросайте факелы в нее,
В хлеву живите, как скоты,
Зато с сознаньем правоты
Огонь по телу моему,
Я задыхаюсь, вся в дыму.
Толпа орет со всех сторон…
Как не похож мой сон на сон!